Грандиозный план - Страница 32

И снова она билась под ним, изнемогая, зная без слов, что и он находится на пределе. И когда уже все было кончено и Рут готова была соскользнуть в успокоительную темноту забытья, ее последней мыслью была мысль о том, что это очень хорошее начало.

15

Гейл Уинслоу появилась в клубе через три дня. За это время внешность ее так разительно переменилась, что Рут с трудом узнала ее. Старомодный пучок уступил место легкомысленным кудряшкам, которым седина только придавала дополнительную пикантность. Темные глаза глядели из-под них ярко и молодо. Некоторое время Гейл молча разглядывала помещение клуба и саму Рут, которая от удивления не могла произнести ни слова, затем спросила:

— Вы действительно хорошо танцуете, мисс Остин?

— Я почти четыре года отработала в ансамбле «Пасифик кингз», — ответила Рут.

— Значит, вы умеете танцевать все эти современные танцы? — Темные глаза Гейл, казалось, вот-вот просверлят Рут насквозь.

— Разумеется, — сказала Рут, уже начиная оправляться от потрясения.

— А как насчет старой доброй классики? Знаком ли вам, к примеру, венский вальс?

— И вальс, и танго, и фокстрот, если вам угодно, — нетерпеливо произнесла Рут, которую этот допрос уже начал раздражать.

Гейл наконец смилостивилась и перестала буравить ее взглядом. Она покопалась в своей сумочке и извлекла из нее чековую книжку и ручку.

— Мне нужны будут несколько уроков, — заявила она. — Скажем, три для начала. Разумеется, они должны быть… ммм… приватными. Я не собираюсь состязаться с кучкой молоденьких вертихвосток!

— Но, миссис Уинслоу…

— Мисс Уинслоу! — поправила та с видом искреннего возмущения.

— Простите, мисс Уинслоу, но три урока — это очень мало. Вряд ли вы чему-то сможете научиться за столь короткое время, — осторожно заметила Рут.

— Чепуха! — безапелляционно заявила Гейл. — Мне нужно только немножко практики. В свое время считалось, что лучше меня не танцует никто в округе, — сообщила она, наклонившись к Рут через стол.

— Хорошо, — вздохнула та, открывая новый ежедневник, купленный взамен пропавшей тетради. — Когда вы хотите начать занятия?

— Прямо сейчас! — объявила Гейл.

Рут оставалось только подчиниться.

Лето принесло в Лонгвью новые радости и заботы. Толпы туристов наводнили город. По вечерам на многочисленных площадках гремела музыка и кружились пары, и каждый день в ее танцевальном классе прибавлялось желающих овладеть искусством не наступать на ноги партнеру. Теперь Рут приходилось работать каждый день, давая порой до шести уроков подряд. В промежутках она по-прежнему забегала в свой новый зал, чтобы проверить, как идут работы, и, добравшись к полуночи до дому, без сил валилась на кровать и засыпала мертвым сном.

Она почти не видела Брайана, но знала, что и он по горло занят. Развернутая Уэлменом кампания под девизом «Очистим город от темных личностей!» заставляла его лезть из кожи вон, чтобы доказать всем и каждому, что газета может служить общественному благу, не опускаясь до того, чтобы бросать камни в паршивых овец. Брайан целые дни проводил в своем кабинете. И, возвращаясь домой поздно вечером, Рут почти всегда видела его «лендровер» припаркованным у здания редакции, где в кабинете на втором этаже неугасимо горела лампа.

По вечерам кафе Салли гудело от слухов и споров. Его постоянные посетители с живейшим интересом следили за борьбой Уэлмена и Стоунера, подолгу и с удовольствием обсуждая каждый ход противников.

К немалому удивлению Рут, привыкшей считать всех старейшин Лонгвью ханжами и тупоголовыми консерваторами, позиция Брайана нашла понимание у некоторых из них, что, хотя и не означало безоговорочной его победы, но, по крайней мере, делало ее возможной.

Откровенно говоря, Рут даже радовалась, что дела не дают им с Брайаном снова увидеться наедине. Это позволяло их отношениям не перейти ту тонкую грань, которая отделяет секс от чего-то большего. Чего-то, чего ей непременно захотелось бы, встречайся она с Брайаном каждый день.

В эту субботу была очередь Рут приносить из ближайшего бара ланч для себя и Пэтси. Она вошла в «Леди Совершенство», размахивая пакетом с куриными крылышками, и громко возвестила:

— Я уже здесь!

— Иду, — отозвалась Пэтси откуда-то из глубин кладовой.

Через минуту она появилась, вытирая вспотевшее лицо полосатым махровым полотенцем, и с удовольствием принялась за еду, расположившись за рабочим столом Рут. Та с интересом смотрела на нее.

— Знаешь, Пэтси, — произнесла она наконец, — глядя, как ты ешь, я не устаю удивляться, куда деваются все эти тонны пищи.

Действительно, сколько бы Пэтси ни ела, а ела она очень много, ее фигура оставалась по-прежнему стройной и подтянутой, так что Рут иногда говорила, что ее подруга представляет собой вопиющее нарушение законов природы.

— Ничего странного, — фыркнула Пэтси, засовывая себе в рот крылышко. — С меня семь потов сходит каждый раз, когда мне приходится заставлять Лору Хьюстон достать кончиками пальцев до пола. Вот подожди, она еще решит, что теперь ей не мешает научиться танцам, тогда ты поймешь, во что мне обходится каждое занятие!

Рут перегнулась через стол, чтобы взять салфетку, и вдруг замерла. Что-то в окружающем порядке вещей казалось непривычным, неправильным. Она окинула стол внимательным взглядом, чувствуя, как в животе сжимается тугой комок тревоги.

Письменный прибор. Стопка визитных карточек. Несколько кассет. Наполовину заполненное расписание на следующий месяц. Кажется, все на месте. Метроном! Рут негромко ахнула.